4 июля жительнице Инзы Оре Николаевне Смирновой исполнилось 90 лет. С юбиляршей мы разместились в крошечной комнатке-столовой. Она – на столь же небольшом диванчике, обставленном на расстоянии вытянутой руки табуретами с лекарствами, телефоном, питьевой водой; а мы рядышком – на стульях. И ведем неторопливый разговор: о жизни прошлой, о жизни сегодняшней… 90 - это целая эпоха!
Общеизвестно свойство «возрастной» человеческой памяти – детально помнить отдаленное прошлое и смутно - то, что было вчера. Ора Николаевна – не исключение. Свое раннее детство эта удивительная женщина помнит в мельчайших подробностях: жестах, звуках, запахах. А мы, слушатели, боимся спугнуть ее воспоминания любым неловким вопросом. И все-таки не выдерживаем: - А откуда у вас такое необычное имя? - Папа мой был большим любителем чтения. Как-то в одной из книг он встретил необычное женское имя - Ора. Чем оно его поразило, сказать не могу, только дал он оброк: родится дочь - назовет Орой. Так и сделал!.. Сам Николай Федорович Евко – родом с Урала, железнодорожник, профессию имел по тем временам одну из самых престижных - машинист. Какими судьбами попал в Инзу? История практически бесхитростная. Деповские рабочие и служащие станции Инза не отличались о ту пору высокой дисциплиной труда – процветало пьянство. Вот и направило руководство Николая Федоровича, человека безупречной репутации, на ст. Инза начальником депо - для укрепления трудовой дисциплины. Новый руководитель не терпел ни разгильдяйства, ни пьянства, ни воровства, да и вопрос дисциплины поставил жестко. А потому вчерашняя «вольница» была в тихом неистовстве… - Мы жили в то время на территории станции - в доме, что был через дорогу от железнодорожного клуба. Отец часто возвращался с работы затемно. В тот день в клубе шел спектакль, народу на представление собралось немало… Кто-то окликнул отца во дворе по имени, наверное, чтобы не ошибиться. Он обернулся… И супостат разрядил в него целую пистолетную обойму, - вспоминает женщина. – Народу из клуба сразу же набежало множество… Помню, меня, 8-летнюю девчонку, пригласили в кабинет отца. Мать сидела спиной к столу, руки ее лежали на коленях, а сама - содрогалась в беззвучных рыданиях. Кто-то из женщин повернул меня к себе лицом и, не раздумывая, выпалил: «…отца-то твоего убили!». Дальнейшего Ора Николаевна не помнит. Потеряла сознание. Возвратили к жизни руки доктора, что сидел рядом с девочкой на постели, и чувство тяжести от мокрых полотенец, которыми было обложено ее тело. Как было этой совсем еще не окрепшей душе перенести такую потерю? Николай Федорович очень любил смышленую остроглазую дочку-красавицу, в шутку называя ее «черноволосой синеглазкой». Она была предметом его особой гордости. Частенько, встречая высоких гостей, которые, как правило, останавливались в их доме, он ставил в своем кабинете по центру стул, водружал на него Ору, и она самозабвенно декламировала стихи. Кстати, этот талант очень пригодился уже ставшей девушкой Оре позже. За этим трагическим событием последовало длительное санаторное восстановление детского организма. Первой школой Оры Евко (начальной) стала та, что располагалась на территории военного городка, что в центре Инзы. Затем всем классом их перевели в знаменитую железнодорожную школу (открывшуюся на месте бывшего лесного техникума, перебравшегося в Алатырь). Училась самозабвенно, с увлечением и интересом. Была активисткой, комсомолкой (кстати, комсомольский билет Оры Николаевны и по сей день хранится в семейном архиве. – Авт.), запевалой и заводилой многих добрых дел. После смерти отца, мать, бывшая домохозяйкой и воспитывавшая двух дочерей и сына, устроилась на работу в бригадный дом. Женщина была неграмотной. - Читать и писать ее мы учили вместе с сестрой Ниной, - вспоминает Ора Николаевна. – Мама была очень старательной «ученицей». Кстати, потом ее каллиграфии завидовали многие из тех, кто окончил обычную школу. Отец ее будущего супруга, Петра Алексеевича, работал в то время на угольном складе – «в соседях». А потому, когда была нужда в крупных «мужских» делах по дому, Евко приглашали его «на помочи». Мастер приходил, конечно, с сыновьями. Вот тогда-то и состоялось первое знакомство Оры и Петра. А потом была война. Ору пригласили поработать в ее родной железнодорожной школе пионерской вожатой. Те, кто помнит ее в тот период, утверждают, что более энергичного и инициативного человека они не встречали. Недаром в скором времени ей, не имевшей специального педагогического образования, предложили перейти в учителя, доверяя огромный класс… Но та отказалась. Слишком была требовательна к себе: работать по наитию не хотелось, ведь, в конечном счете, речь шла о человеческих судьбах. Устроилась на метеостанцию, что была рядом с домом, наблюдателем. Ее будущий избранник – Петр - вернулся с войны инвалидом второй группы. Но это ничуть не смутило Ору. Зная его настойчивый, требовательный характер, деловитость и основательность во всем – даже в мелочах, она не раздумывала, когда получила от него предложение руки и сердца. - 54 года и 4 месяца – как один день, - вспоминает Ора Николаевна. – Вместе дом построили, вместе детей воспитывали. Ни разу сердиты друг на друга не были, не то чтобы ругаться. В 2002 Петра Алексеевича не стало. И мир для Оры Николаевны во многом потерял свои краски. И дело не только в резко пошатнувшемся здоровье. Как жить, потеряв половину себя? - Ора Николаевна, а в чем секрет семейного счастья? Ныне браки столь хрупки и недолговечны?.. - А все дело – в стакане воды! - ?!! - Молодой жене сразу же после свадьбы надо перед собой стакан воды ставить. Самой обыкновенной – питьевой. (?!) Чувствуешь, муж «закипать» начинает. Бери стакан и набирай полный рот воды… Что улыбаетесь?! Не на него брызгать, а чтобы помалкивать. Побрюмчит-побрюмчит, да и перестанет, коль в ответ грубости не услышит. А там, глядишь, успокоится, да и сам лишний раз подумает – может, не прав был. Вот и вся «семейная» хитрость!.. В былые времена на большие праздники всю многочисленную смирновскую родню, что проживала в Пазухино, не мог вместить ни один дом. Столы ставили у двора, на улице. И славны те семейные праздники были тем, что далеко по селу разливались песни. Знатно пели Смирновы! - Ора Николаевна, а какая песня самая любимая? - Наверное, «Липа вековая». И еще вот эта: «Очарована, околдована, С ветром в поле когда-то обвенчана, Вся ты словно в оковы закована, Драгоценная ты моя женщина!». О чем сегодня думает юбилярша, пережившая смерть любимого мужа и одного из сыновей, поглядывая в оконце и поджидая очередного прихода знакомых или близких? О чем вспоминает? Ведь за 90 лет столько пережито и перечувствовано! И слова эти песенные почти что с ее судьбы списаны: «Что прибавится - не убавится. Что не сбудется - позабудется ... Отчего же ты плачешь, красавица? Или мне это только чудится!».
| 
